Часть 1.

"Ты хочешь избавиться от этих страхов знакомства - принципов, вложенных в тебя мамой, папой, школой и телевидением, дрожью в коленках при виде очень сладкой девушки, которая манит тебя своим взглядом? Этим мы сейчас и займемся".

Типичное начало типичной книги по популярной психологии.

Рисуется картина, как ты жил ДО прочтения этой книги и как ты будешь жить ПОСЛЕ. С многочисленными обещаниями маловероятного или очень маловероятного. Впрочем, здесь всё начинается довольно либерально: обещается всего лишь избавиться от "страхов знакомства". Правда, я не знаю, как дрожь в коленках может заложить принцип - но это уже вопрос стилистики.

"Но как ты мыслишь насчет девушек? Именно! ПЛОХО! Именно в твоей голове на начальном этапе очень много установок, которые клещами держат тебя и не дают сказать не то что слово, а даже просто принять взгляд девушки. Таких установок целое гнездо. Именно они тебя и выдают."

А если хорошо мыслить насчёт девушек? Я, конечно, не слишком глубокий знаток мужской психологии, но думаю, что вряд ли парень подойдёт знакомиться к девушке, о которой он плохо думает. Видимо, автор имел в виду мысли о возможности "фиаско". Но лично мне не нравятся самоуверенные болваны, которые считают, что любая девушка хочет с ними переспать, только она пока об этом не знает (особенно когда эта самоуверенность деланная).

"Внимай глазами, смотри: ключ того, как ты говоришь и что ты говоришь, лежит у тебя в голове."

Смысл этой фразы мне совершенно непонятен. К чему она здесь - остаётся загадкой. Похоже, автор в совершенстве овладел "бредогенератором", причём в буквальном смысле. О нём ещё потом пойдёт речь.

"Обрати внимание как ты строишь фразы при разговоре в повседневной жизни. Исходя из них уже можно всё понять. Можно сказать: "Ты сможешь мне помочь в одном вопросе?", а можно просто поменять местами куски фразы, и все будет звучать совсем по-другому, будет выражать другую мету "В вопросе одном помочь мне сможешь ты?". Глупо как-то, да? Но реакция на одно и тоже будет совершенно разная, будет транс, потому что необычно сказано (причинно-следственные связи нарушены, мозг уходит в загрузку), и будет более вероятное выполнение команды."

Ужас... Я бы подумала, что у человека проблемы: а) с головой; б) с русским языком; в) с восприятием окружающей действительности.

Может, человек страдает от маниакально-депрессивного психоза и воображает себя каким-нибудь средневековым трубадуром?

Вспомнился Васисуалий Лоханкин и его роль в русской революции:

"Ровно в шестнадцать часов сорок минут Васисуалий Лоханкин объявил голодовку.

Он лежал на клеенчатом диване, отвернувшись от всего мира, лицом к выпуклой диванной спинке. Лежал он в подтяжках и зеленых носках, которые в Черноморске называют также карпетками.

Поголодав минут двадцать в таком положении, Лоханкин застонал, перевернулся на другой бок и посмотрел на жену. При этом зеленые карпетки описали в воздухе небольшую дугу. Жена бросала в крашеный дорожный мешок свое добро: фигурные флаконы, резиновый валик для массажа, два платья с хвостами и одно старое без хвоста, фетровый кивер со стеклянным полумесяцем, медные патроны с губной помадой и трикотажные рейтузы.

-- Варвара! -- сказал Лоханкин в нос. Жена молчала, громко дыша.

-- Варвара! -- повторил он. -- Неужели ты в самом деле уходишь от меня к Птибурдукову?

-- Да, -- ответила жена. -- Я ухожу. Так надо.

-- Но почему же, почему? -- сказал Лоханкин с коровьей страстностью.

Его и без того крупные ноздри горестно раздулись. Задрожала фараонская бородка.

-- Потому что я его люблю.

-- А я как же?

-- Васисуалий! Я еще вчера поставила тебя в известность. Я тебя больше не люблю.

-- Но я! Я же тебя люблю, Варвара!

-- Это твое частное дело, Васисуалий. Я ухожу к Птибурдукову. Так надо.

-- Нет! -- воскликнул Лоханкин. -- Так не надо! Не может один человек уйти, если другой его любит!

-- Может, -- раздраженно сказала Варвара, глядясь в карманное зеркальце. -- И вообще перестань дурить, Васисуалий.

-- В таком случае я продолжаю голодовку! -- закричал несчастный муж. -- Я буду голодать до тех пор, покуда ты не вернешься. День. Неделю. Год буду голодать!

Лоханкин снова перевернулся и уткнул толстый нос в скользкую холодную клеенку.

-- Так вот и буду лежать в подтяжках, -- донеслось с дивана, -- пока не умру. И во всем будешь виновата ты с инженером Птибурдуковым.

Жена подумала, надела на белое невыпеченное плечо свалившуюся бретельку и вдруг заголосила:

-- Ты не смеешь так говорить о Птибурдукове! Он выше тебя!

Этого Лоханкин не снес. Он дернулся, словно электрический разряд пробил его во всю длину, от подтяжек до зеленых карпеток.

-- Ты самка, Варвара, -- тягуче заныл он. -- Ты публичная девка!

-- Васисуалий, ты дурак! -- спокойно ответила жена.

-- Волчица ты, -- продолжал Лоханкин в том же тягучем тоне. -- Тебя я презираю. К любовнику уходишь от меня. К Птибурдукову от меня уходишь. К ничтожному Птибурдукову нынче ты, мерзкая, уходишь от меня. Так вот к кому ты от меня уходишь! Ты похоти предаться хочешь с ним. Волчица старая и мерзкая притом!

Упиваясь своим горем, Лоханкин даже не замечал, что говорит пятистопным ямбом, хотя никогда стихов не писал и не любил их читать.

-- Васисуалий! Перестань паясничать, -- сказала волчица, застегивая мешок. -- Посмотри, на кого ты похож. Хоть бы умылся. Я ухожу. Прощай, Васисуалий! Твою хлебную карточку я оставляю на столе. (И.Ильф и Е.Петров, "Золотой телёнок")

И ещё: мозг девушки может уйти "в загрузку", но так из неё и не выйти. И девушки - не собаки, чтобы выполнять "команды"

"Проверь в жизни. В магазине, в трамвае, в МАКе, в кафе, с девушкой, которая понравилась! И увидишь совсем другую реакцию людей!"

Действительно. В лучшем случае тебе оставят хлебную карточку на столе.