«Я больше не могу смотреть на эти безжизненные, однообразные, скучающие лица. Каждый день растворяться в неизвестности от ожидания завтрашнего дня. Я больше не могу жить не так, как хочется мне. И вечно пытаться соответствовать чьим-то ожиданиям. Кто-то говорит, что нужно твёрдым уверенным шагом направляться к поставленной цели, кто-то - что необходимо хоть ползком, без направления, но идти вперёд, кто-то выбирает путь безграничной любви и жертвенного гуманизма. А я хочу стоять. Просто стоять, созерцая всё вокруг, глядеть в эти потухшие, несчастные, наполненные пустотой глаза и понимать, что вот оно, ваше счастье, вот куда ведёт ваша направленная деятельность.
Вот вы, молодой человек. Работа, стабильность, что там ещё? Ах, да, уверенность в будущем, здравая оценка настоящего, абсолютное понимание того, что было в прошлом. А вы когда-нибудь сжигали мосты? А вы кого-нибудь ненавидели? Вам когда-нибудь приходилось из руин восстанавливать свой разрушенный мир, а потом крушить его снова от понимания того, что вы всё сделали абсолютно не так? Ведь вы не дотрагивались до неба руками, не ощущали бесформенность бытия и ваши мысли. Они правильны, точны и безупречны. Как я вам завидую, молодой человек.
Жизнь по сценарию. Ежедневники, календари и планы, планы, планы. », - так она думала, ступая босыми ногами по влажной траве и вдыхая свежий утренний воздух. В пепельных волосах - венок из одуванчиков, в глазах - искрящаяся, готовая поджечь всё, решительность. Хотелось бежать, хлопать в ладоши, наслаждаться ранним субботним утром и не думать ни о чём. Ни о людях, ни о сценариях, ни о взглядах, ни об одуванчиках и даже о бабушке, которая сейчас наверняка волнуется, прочитав оставленную записку «Ушла на поиски счастья. Бабушка, милая, не волнуйтесь. Со мной всё будет хорошо». Но бабушка обязательно её поймёт. Это единственный человек, который всегда её понимал, даже когда она была неправа и совершала ошибки; самые страшные, самые нелепые ошибки. Ошибкой ли будет сегодняшний день? Просто с ней сегодня что-то не то. Просто ей захотелось решиться на безумно глупый, но смелый шаг. «Так надо»,- определила она для себя. Всю жизнь, все её девятнадцать лет это «Так надо» толкало её на «подвиги», как говорила бабушка; на страшные, рушащие миры ошибки.
Она увидела его издали. Он прогуливался вокруг небольшого водоёма со своим верным жёлтым лабрадором. Этого пса, Джима, она очень любила. Любила его глаза, осмысленные, хоть и собачьи. Своим взглядом он как-будто говорил ей: «Да, у него сложный характер. Но я всё равно люблю его. И поэтому всегда буду за него, а не за тебя. Сколько бы ты меня не кормила и не гладила». «Молодой человек!»,- крикнула она. И тут же пожалела. Не так надо было начинать. Не так. Какое беспомощное сочетание - молодой человек. Но нужно как-то продолжать, хоть глупо и бесполезно.
- Молодой человек, а чего это у вас собака не на поводке, а? Вы что не знаете, что не положено? Ещё укусит кого,- заметила она.
- Лиличка, ты что? Что за фамильярность? И.почему ты так рано?
- Не уходите от ответа. Ваш лабрадор без поводка и намордника. Что вы себе позволяете, уважаемый?
- Лиличка!- он явно был ошарашен.
- Девятнадцать лет.я уже Лиличка. С сегодняшнего дня вы исчезаете из моей жизни и из моих снов. Вы больше не будете мешать мне дышать, мешать жить. Счастья вам. И больше не выгуливайте вашего лабрадора без поводка и намордника! Не положено.- отчеканила Лиличка, улыбнулась Джиму, мысленно говоря : «Прости, друг. Уж ты то точно тут ни в чём не виноват. Понимаешь, у людей всё так.сложно. Они часто впутывают других в свои проблемы». По собачьему осмысленному верному взгляду стало ясно, что Джим то всё понимает. В его глазах понимание и грусть, и даже как-будто бы слёзы.
Последний раз она взглянула на этого любимого, долгожданного, непонятного мужчину. Наверное, таким она на всю жизнь его и запомнит - ошарашенным, поражённым, непонимающим. Застывшим на месте от её резких, необдуманных, а главное - решающих слов. Возможно, ошибочных слов. Она развернулась и медленно пошла вперёд; спокойно и гордо. Так, как раньше у неё никогда не получалось.
.И казалось, что душа разорвётся в клочья. От несправедливости. Непонимания. Ненависти. И, возможно, глупой и страшной ошибки. Когда-то в своём дневнике она написала: «Когда я его впервые увидела, то сразу же решила, что это герой не из моих снов. А потом он мне приснился. И затем снова. И снова. И снова.». Хотелось лежать на влажной траве и жалобно плакать, с силой сжимая кулаки и кусая губы. От разочарования и боли, что он не закричал вслед привычное и знакомое «Лиличка!». И что никогда уже больше не закричит. Теперь всё пропало. Всё. И как же теперь дышать, как же жить? Он хоть и мешал, но обеспечивал это жизненное дыхание. А сейчас раствориться бы в воздухе, не чувствовать бы этой физической душевной боли, перестать бы испытывать нечеловеческую ненависть ко всему вокруг. Уж лучше пустота и немота души, чем вот так вот, до крайности, до безумия, до остановки ударов сердца.
.Бабушка радостно встретила её на пороге.
-Лиличка! Дорогая, хорошая моя. Напугала ты меня, конечно. Ну что со счастьем то? Нашла?
- А я найду, бабушка. Подыхать буду, ползти, кончиками пальцев за жизнь держаться. Но найду. Вот посмотрят все. И мучить себя никому не позволю! А то что это, каждый день как школа морального выживания?
И можно было плакать на плече у бабушки. И греть ладошки о кружку с горячим чаем. И печь пирог родителям, которые приедут завтра. И гладит любимого кота Тимофея. Просто чувствовать вкус этого счастливого деревенского утра и присутствие самых лучших, самых любимых людей. Ведь главное - не бояться отпускать , вычёркивать из воспоминаний прошлое и ждать завтра. А завтра. Завтра приезжают родители.
Комментариев нет:
Отправить комментарий