Пугающий взгляд темных глаз
застал Прю Холлиуэл врасплох, когда она, толкнув тяжелые деревянные
двери, оказалась в фойе, озаряемом мерцающим светом настенных
канделябров. Совсем не то представляла она себе во время ожидания в
библиотеке, куда ее проводил дворецкий Стивена Тремэйна.
В памяти Прю всплыли слова ее сестры Пайпер, сказанные тем утром за
завтраком:
"Будь осторожнее, Прю. Я слышала, этот тип тверд как скала и
невероятно тщеславен".
"На то есть свои причины, - заметила Фиби, младшая из сестер. - Если
верить светским хроникам, мистер Тремэйн - самый завидный жених
города".
"Еще бы, если учесть, что он самый богатый холостяк штата. - Пайпер
сделала на этом акцент. - Тщеславие - вот ключевое слово, Прю. Так
что главное - найти удачный ракурс".
Нервно сжимая пальцами ремешок камеры, Прю с содроганием
вглядывалась в доисторический лик. В мерцании электрических свечей с
иссохшего пергамента кожи, обведенные белым, на нее взирали черные
безжизненные глазницы с безучастным презрением к быстротечности
времени.
"Словно символ всевластия Стивена Тремэйна", - с внутренним
содроганием подумала Прю.
"Постарайся подобрать идеальное освещение, - всплыли в памяти слова
Фиби. - В деловом мире Тремэйн слывет настоящей акулой".
Прю отнеслась к предостережениям сестер со всей серьезностью.
Богатый предприниматель, фотографировать которого направили Прю, по
слухам, имел эго столь же раздутое, как и его портфель ценных бумаг
на Уолл-стрит. И если отзывы Тремэйна о ее работе будут не слишком
лестными и жалобы его дойдут до главного редактора журнала "415",
это нанесет мощный удар по ее и без того мизерному банковскому
счету.
- Жутковатое зрелище? - послышался за спиной мужской голос.
- Нет, не сказала бы.
Прю, обернувшись, встретилась взглядом со Стивеном Тремэйном,
который в этот момент закрывал за собой дверь в библиотеку.
В свои сорок три года, с коротко стриженными, тронутыми сединой
волосами, подчеркивавшими жесткость строгих линий лица, Тремэйн
производил впечатление куда более внушительное, чем ожидала Прю.
Серые брюки прямого покроя и светлый пиджак поверх белого свитера с
высоким воротом несколько смягчали суровый облик, не сглаживая,
однако, высокомерности манер. Как заметила Фиби, Тремэйна можно было
бы счесть привлекательным, если бы не его излишняя самоуверенность.
"И еще чрезмерная амбициозность", - добавила про себя Прю. Двадцать
лет назад Тремэйн разработал и начал продавать игровое программное
обеспечение, арендуя скромный офис в Окленде. По мере того как
основанная им компания постепенно превращалась в индустриальный
гигант, он развернул производство военных игр-симуляторов, а в
прошлом году продал "Тремэйн Энтерпрайзес" за миллионы долларов.
Теперь же Тремэйн надумал баллотироваться в конгресс, с чем и было
связано задание Прю. Фотография кандидата должна была украшать
журнальную полосу с его интервью.
- Оригинальный ответ. - Тремэйн помолчал, видимо удивленный реакцией
Прю, затем улыбнулся: - У большинства женщин моя коллекция вызывает
отвращение.
- Да?
Смутившись под пристальным взглядом серых глаз Тремэйна, Прю снова
повернулась к маске.
Водруженная на пьедестал, древняя реликвия явно доминировала в
интерьере фойе. Овал лица обрамляли унизанные бисером пряди жестких
черных волос, яркие полосы визуально отделяли глаза от зияющего
провала рта с почерневшими раскрошившимися зубами - человеческими,
если не ошибалась Прю.
- Западная Африка, не так ли? - спросила она с вежливой, слегка
пренебрежительной улыбкой, которую Пайпер называла "ухмылкой
всезнайки".
Вопрос Прю вновь привел Тремэйна в легкое замешательство. Похоже, ни
одна из знакомых ему женщин не разбиралась в наследии древних
культур.
- Да, это маска духа из бассейна Конго. Прю подала ему руку и
назвала себя.
- Я рад больше, чем вы можете представить, мисс Холлиуэл. - Тремэйн
взял руку Прю в свои ладони. - Не часто встретишь человека,
способного оценить магию древнего искусства.
"Ты даже не подозреваешь, насколько ты прав насчет древней магии", -
подумала Прю. Она и две ее сестры были Зачарованные, - три ведьмы,
наделенные каждая своим магическим даром и связанные нерушимым
обетом защищать добро и вести борьбу со злом. С тех пор как они
поселились в викторианском доме, доставшемся им в наследство от
бабушки, и нашли "Книгу Теней", силы их росли с каждым днем и
становились все крепче объединяющие сестер незримые узы.
- И тем более столь очаровательное создание, - спокойно выдержав
настороженный взгляд Прю, продолжал Тремэйн, отпуская ее руку. Она
не нашлась что сказать, и кандидат, кашлянув, отвернулся с надменным
видом.
Прю не могла понять, был ли он искренен в своих словах или всего
лишь хотел переманить на свою сторону очередного избирателя. Она
была не согласна с политикой Тремэйна, что значительно принижало его
в ее глазах, но не имело ничего общего с порученной ей работой. Прю
улыбнулась, чтобы сгладить неловкость момента, и взяла в руки
камеру:
- Может, приступим?
- Для начала позвольте вам продемонстрировать другие жемчужины моей
коллекции.
Тремэйн, галантно обняв Прю за талию, повел ее к двери.
Прю вмиг позабыла свою неприязнь к этому человеку, едва переступила
порог библиотеки. Тысячи книг, многие в дорогих кожаных переплетах,
выстроились вдоль трех стен на стеллажах, уходящих под самый
потолок. Мягкий свет лился из арок высоких окон и застекленных
дверей, выходящих в сад. Между стеллажами на панелях из красного
дерева красовались маски, гобелены, кожаные щиты, индейские сети для
ловли снов. В шкафах со стеклянными дверцами были выставлены
керамика, ювелирные изделия, древние орудия труда, резные тотемы и
идолы из металла, дерева, камня.
От восхищения у Прю перехватило дыхание.
- Вижу, вы впечатлены, - с улыбкой заметил Тремэйн, явно польщенный.
- Да, - честно призналась Прю, обезоруженная едва ли не детским
восторгом взрослого мужчины при виде ее реакции. Кивнув головой, она
обвела комнату цепким взглядом знатока. Некоторые экспонаты имели
ярко выраженные характерные черты - резные китайские вещицы из
жадеита, египетские мозаики, солнечные камни ацтеков, определить же
культурную принадлежность других было труднее. Прю, наклонившись,
принялась с интересом рассматривать греческую амфору с изображением
Зевса, мысленно удивляясь, как эта антикварная вещь вместо
государственного музея могла оказаться в чьей-то частной коллекции.
- Ваши предположения? - спросил Тремэйн.
- Греция. Четвертый - пятый века до нашей эры. Прю выпрямилась,
стараясь скрыть неприятные
эмоции. Когда-то она работала в аукционном доме "Бакленд" и потому
знала всех крупных коллекционеров антиквариата и произведений
искусства - всех, за исключением Стивена Тремэйна. В самом деле, как
ему удалось собрать столько бесценных раритетов?
- Пятый, - уточнил Тремэйн. - Эта амфора была найдена при раскопках,
которые я финансировал пять лет назад в окрестностях Древних Дельф.
Прю не решилась спросить, каким образом ему удалось вывезти вазу из
Греции - контрабандой или при помощи взятки. Вряд ли греческие
власти допустили бы, чтобы столь древняя реликвия, и притом в
отличном состоянии, покинула страну.
- Другой такой нет во всем мире, - сказал Тремэйн, любуясь амфорой.
Прю сомневалась, что кандидата волнует вековая история шедевра или
восхищает искусство мастера, сотворившего подобную красоту, - скорее
всего, его переполняли совсем иные чувства: тщеславие и гордость от
обладания этой уникальной вещью. Хотя, возможно, она ошибалась.
Человек с талантами и амбициями - личность, безусловно, более
сложная, чем кажется на первый взгляд. Например, ходили слухи, что
Тремэйн заносчив и бесцеремонен до грубости, а с нею, напротив, он
был безупречно вежлив и обаятелен. И определить при поверхностном
знакомстве, в чем истинная сущность Стивена Тремэйна, было
практически невозможно. На всякий случай Прю решила соблюдать
осторожность, чтобы не сболтнуть ничего лишнего.
- Мистер Тремэйн, мне кажется, лучше сделать снимки при естественном
освещении.
Прю, посмотрев на бьющие в окна солнечные лучи, рассудила, что это
обеспечит ей хорошую подсветку. А фильтрующая линза позволит
смягчить угловатые черты лица. Оставалось надеяться, что чудеса
современной техники создадут иллюзию моложавости и благородства
внешности, чего так недоставало Стивену Тремэйну.
- Конечно, - кротко кивнул Тремэйн и, повернувшись к Прю спиной,
направился к письменному столу. Сев в кресло, он взял ручку и сделал
вид, что подписывает бумаги. - Полагаю, вам нужна фотография в
рабочей обстановке?
- Вообще-то мне хотелось бы подойти к этой задаче более творчески, -
не растерялась Прю. Надо признаться, эта мысль только что пришла ей
в голову: если Тремэйн останется доволен ее работой и в итоге все же
победит на выборах, положительные рекомендации конгрессмена ей не
повредят. - Чтобы снимок создавал, помимо политического имиджа,
некое представление о вашей личности.
- Например? - заинтересовался Тремэйн. Прю положила сумку на диван
и, порывшись в ней, достала фильтрующую линзу.
- Скажем, фото на фоне шкафа с одним из ваших экспонатов. С каким -
можете выбрать сами.
- Отличная мысль. - Воодушевленный этой идеей, Тремэйн достал из
кармана пиджака ключ и отпер ближайший шкаф. - Под фотографией будет
подпись?
- Наверное. - Прю улыбнулась, довольная собой. Вот что значит
дипломатия. Неизвестно, на что рассчитывал Тремэйн, расточая свои
комплименты, но ему ее не провести - теперь она сама руководила
процессом.
- Что это? - спросила Прю, глядя, как Тремэйн осторожно достает из
шкафа высеченную из камня статуэтку - яйцеобразную, около восьми
дюймов высотой, с едва обозначенными линиями тела. Странно, что из
всех шедевров своей богатой коллекции он выбрал именно ее.
- По мнению моих экспертов, это камень духа. - Тремэйн, бережно
держа статуэтку в ладонях, смотрел на нее с нескрываемым
восхищением.
- Хорошо, начнем.
Прю сделала несколько снимков в разных ракурсах на фоне экспозиции.
- Все факты указывают на то, что эта фигурка - из небольшого
племени, селившегося в Южной Америке, в бассейне Амазонки, около
трех тысяч лет назад, - продолжал Тремэйн.
Прю, напоследок запечатлев на пленке его самодовольную ухмылку,
закрыла объектив фотокамеры.
- Как интересно.
- Да, весьма. - По лицу Тремэйна пробежала легкая тень. - К
сожалению, познания в области древних искусств вряд ли помогут
одержать победу над моим оппонентом.
- Вы правы, - согласилась Прю.
Ноэл Джефферсон был вторым претендентом на недавно освободившийся
пост в конгрессе Сан-Франциско. Моложе своего соперника, с более
привлекательной внешностью, этот ярый защитник общественных
интересов пока лидировал в предвыборной гонке, несмотря на богатство
Тремэйна и его обширные связи в политических кругах. Неутомимый
борец за справедливость, Джефферсон снискал расположение и сестер
Холлиуэл. Однако до выборов оставалось еще несколько недель, и у
Тремэйна был неплохой шанс наверстать упущенное: более молодой,
энергичной, ориентированной на карьерный рост части электората
импонировал его имидж практичного успешного предпринимателя.
Переменившись в лице, Тремэйн стиснул статуэтку в кулаке.
- Вы даже не представляете себе, как мне не хотелось выставлять свою
кандидатуру против Ноэла Джефферсона. Этот человек... - Тремэйн
прикрыл глаза и пошатнулся, словно у него вдруг закружилась голова.
Прю опустила камеру и инстинктивно подалась вперед.
- Вам плохо?
- Нет, все в порядке. - Тремэйн отвел руку Прю, показывая, что не
нуждается в ее сочувствии. Трясущимися руками он убрал статуэтку в
шкаф. - Просто немного подустал: в последнее время приходится
работать в таком плотном графике...
Прю увидела, что Тремэйн в рассеянности поставил фигурку на округлое
окончание. Камень закачался и едва не упал - но Прю успела
сконцентрироваться и едва уловимым движением пальцев перевернула его
плоским основанием вниз, иначе стеклянная полка неминуемо бы
разбилась. Тремэйн, повернувшийся к ней спиной, ничего этого не
заметил.
- Вы закончили? - Усилием воли взяв себя в руки, Тремэйн опустился в
кожаное кресло за письменным столом и выдвинул верхний ящик.
- Да. - Прю хорошо понимала, чем вызвано раздражение кандидата: ему
было неприятно, что она оказалась невольным свидетелем его минутной
слабости. Поскольку в прессе уже опубликовали медицинское заключение
о состоянии здоровья Тремэйна, в его легком недомогании Прю не
заподозрила ничего серьезного. Однако куда более беспринципный
репортер на ее месте мог бы использовать этот инцидент в
собственных, политических либо карьерных целях. - Я уверена, что
один из снимков...
- В таком случае, если вы не возражаете, я с вами прощаюсь: меня
ждут дела.
Тремэйн отвернулся к компьютеру.
Уязвленная подобной бесцеремонностью, Прю молча убрала камеру в
футляр и направилась к двери. Ей вдруг бросилось в глаза, что в
коллекции Тремэйна, помимо нескольких классических шедевров мировой
культуры, в основном преобладала военная тематика: оружие, средства
устрашения, обмундирование и прочая военная атрибутика.
Это неожиданное открытие потрясло Прю. Насилие и террор - вот в чем
как нельзя более верно выражались принципы ведения бизнеса и,
вероятно, политической игры Тремэйна. Тот, кто собирался занять
высокий государственный пост, был обязан производить впечатление
человека положительного и приятного во всех отношениях, даже если
таковым не являлся.
Обернувшись на пороге, Прю в последний раз заглянула в черную бездну
глаз маски на пьедестале и, вздрогнув, поспешно вышла. Как и у
всякого человека, чье существование определялось исключительно
деньгами и властью, жизнь Тремэйна, возможно, была так же пуста, как
эти древние безжизненные глазницы.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий