Елена Полтавская «Прости меня, мама»
В комнате с обоями, давно утратившими свою привлекательность, на кровати лежал худощавый молодой человек с тонким бледным лицом. «Проклятье. Опять. Я не могу так больше», -он закрыл глаза, голова наполнялась тяжестью. Задержал дыхание, чтобы боль немного отступила. Она отступала, а потом возвращалась с новой силой. Открыл ящик тумбочки, нащупал упаковку анальгина. Пуста. «Не могу я, не могу.»,- достал из ящика ручку, лист бумаги и написал: «Простите». Остановился, ожидая, когда пройдет новый спазм.
Он страдал такими болями уже полгода. После ранения отлежал в госпитале, потом в реабилитационном центре. И когда вернулся домой, ему казалось, что он, двадцатидвухлетний парень, победил болезнь.
«Паршивая жизнь.-думал он.- Но почему?» Взглянул на слово в записке, подумал: «Не то», зачеркнул и написал снова: «Прости меня, мама». Ну вот, придет, прочтет и все. Я сейчас встану и пойду. Вот только дождь закончится».
Но дождь веселыми каплями хлестал по стеклу, собирался в струйки и стекал в желоб, а из него уже в бочку. Звук «буль-буль-буль» от падающей воды отзывался болью в голове парня.
Но иногда дождь становился сильнее, звуки стекающей воды напоминали журчание ручья. И тогда среди тех мыслей появлялись редкие светлые воспоминания: выпускной в техникуме, прогулка со Светкой Поповой, фонтан в центре города и ее плавающие туфли...
А через два месяца он ушел в армию, а еще через три уже служил в Чечне.
Погода не унималась. Виктор встал. «Но должен когда-нибудь закончиться этот дождь. Сегодня. Я так решил. А впрочем, разницы нет, в какую погоду умирать. Может, и лучше, когда так сыро и противно».
Он оделся и вышел на улицу. Пошел по тропинке к калитке. Запахи свежих пионов с примесью гнилого сопревшего от влаги листа ударили в нос. Остановился. Окинул взглядом зеленый огород. «Ну вот. Дождь. Матери легче.., -направился снова к калитке.- Ох, зонтик забыл. А зачем он?»
В магазине он купил бутылку водки и отправился к реке. Прошел мимо многочисленных огородов, краем глаза выхватил цветущий картофель, вспомнил о матери.
Дождь из ливня превратился в мелкую морось.
Виктор остановился и посмотрел вниз. Берег, куда пришел парень, был высоким. Едва различимая узкая тропинка круто спускалась к самой реке. Серая дождливая погода будто размыла краски. Все сливалось. Но Виктор знал, что там, вдалеке есть мост через реку. Он и был целью парня. Сейчас подойдет поближе, выпьет бутылку водки. А потом дойдет до середины моста, перелезет через ограждения. А высота там такая, что можно умереть в полете. И . все.
Он нащупал в кармане бутылку, достал: «Вот она, на нее надежда» и хотел ее положить обратно, но бутылка выскользнула из его мокрых рук и вприпрыжку покатилась вниз.
Виктор ужаснулся: «Столько надежд и все зря». Он стоял неподвижно и смотрел вниз. От дождя его коротко стриженные волосы намокли, но парень не чувствовал этого и смотрел туда, куда упала бутылка.
-Эй,- услышал он чей-то голос.
Обернулся. К нему бежал мужчина с зонтиком.
-А я смотрю в окно, -незнакомец запыхался,- ты все стоишь и стоишь. Дождь ведь.
Виктор не шелохнулся.
Незнакомец взял его за рукав.
-Эй, -сказал он снова, пытаясь заглянуть ему в глаза.- Ты промок А у меня здесь дом. Недалеко. Согреешься, -он подставил ему зонтик и потянул за рукав.
-Да, -бледное лицо Виктора оставалось неподвижным.
-Ну пойдем,- незнакомец все еще держал его за рукав.- Я -то сам выходной сегодня. Обедаю. А кухня у нас аккурат на реку выходит. Гляжу, а ты все стоишь и стоишь.
-Бутылка упала туда.
-Вот задача,- мужчина посмотрел вниз. -Ну ладно, дождь пройдет, может, и найдем. А теперь ко мне. По маленькой. А? Один-то я не пью, а вот за компанию, очень даже.
Когда Виктор вошел в дом незнакомца, сразу почувствовал запах еды и вспомнил, что сегодня не ел.
-Семен Петрович меня зовут.- Он предложил Виктору сесть к печке.-
-А тебя как звать-то?
-Виктор.
- Ну вот, Витек, плащ мы твой сейчас посушим и, пока борщ есть будем, глядишь, он и высохнет. Моя-то поздно придет. Мы уже давно пенсионеры. Я, правда, работаю. Надо же как-то жить. А жинка моя все по гостям. То к одной дочке, то к другой.
Семен Петрович налил водки.
-Давай! За здоровье! Ну? По маленькой,- он подмигнул и вылил рюмку себе в рот.- Ух-х!.. Ты сам-то откуда? Я вроде народ-то здесь знаю, а тебя не припомню.
-А меня дома долго не было. Служил.
-Ну тогда держи еще,- он снова разлил водку.- Служил. А мне бог только девок дал, а я так хотел сына. Ну давай еще,- он выпил.- Вот ведь какой гость у меня сегодня. А где служил?
-В Чечне
-Вот оно что, -протянул Семен Петрович. Он видел, что парень только пьет, а к еде не притрагивается.- На войне, значит.Знаешь, а мой отец воевал тоже. Царство ему небесное,- он перекрестился. -Всю войну прошел. А в самом конце ранило его. Пуля в пищеводе застряла. Так ему ее извлекли вместе с пищеводом. А вставили трубку в желудок.- Он показал, как у его отца стояла трубка. - Ох, а выпить-то любил.- опять перекрестился.- Так он рубаху свою поднимет, трубку нащупает и рюмку, другую водки зальет туда, закуску зубами пожует, а потом туда же кинет. Запомнил я это. Пацаном еще был. И ты знаешь, не унывал. «Жизня,- говорил,- такая моя значит». А на гармошке как играл. Ну давай еще по маленькой,- Семен Петрович протянул Виктору рюмку.
Выпили снова.
-А ты ешь, парень, ешь. И пей, сколько хочешь. Отец мой говорил, что водка все хвори лечит. И твою хворь, парень, вылечит. Но не злоупотреблять. В меру.
От количества выпитого и от голода Виктор быстро ослаб. Боль, которая ему мешала жить все последнее время, отступила, но он знал, ненадолго. Он взял ложку, зачерпнул борщ, безвкусно проглотил.
-Ешь, Витек, ешь. Силы тебе нужны,- он подошел поближе к Виктору, по отцовски провел ладонью по коротким волосам. Виктор обмяк, обхватил руками голову, и Семен Петрович увидел, как у парня затряслись плечи.
Он гладил Виктора по голове и представлял, если бы бог дал ему сына, каким бы он был.
-Реви, парень. Здесь никто не услышит.- Он хлопнул его по плечу.- Давай еще. Ох, какой сегодня день. Наливаем. -За нас, за мужиков.
И снова выпили.
- А ты, Витек, борщом закуси, понял?
И Виктор зачерпнул ложкой остывший борщ.
-Хороший, ты парень, Витек, ложись здесь,- Семен Петрович указал на кровать.
Виктор лег, не раздеваясь.
-Э, так не пойдет,- остановил его Семен Петрович,- носки сними.
Виктор коснулся носков, почувствовал- сырые, и это было последнее, что осталось в его памяти от длинного дождливого дня. Он провалился в сон.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий